На многое открылись глаза

В начале прошлого года «ТР» писал о том, как кардиохирург, депутат Нижнетагильской думы Андрей Шерстобитов провел свой отпуск в Луганске, поменяв статус отдыхающего на волонтера. А спустя полгода вновь уехал туда – уже на длительное время.

– Андрей Сергеевич, зачем, почему? Одного раза не хватило?

– С самого начала СВО активно занимался сбором гуманитарной помощи для наших бойцов. А затем и вовсе решил туда поехать – «поволонтерить», посмотреть, куда можно применить опыт, профессиональные навыки. Перед первой поездкой созвонился с министерством здравоохранения Луганской Республики, меня пригласили, работал в одной из больниц. Заодно поездил по Донбассу вместе с гуманитарным конвоем: много узнал, со многими пообщался.

Сразу по приезде домой решил: обязательно надо вернуться туда же, и поехал на СВО уже как доброволец, заключив контракт с Министерством обороны Российской Федерации. Я – лейтенант медицинской службы. Как офицера запаса, меня бы взяли на спецоперацию минимум на три года. Пока на такой срок не решился, поэтому поехал в статусе добровольца на срок от полугода.

– Логистика попадания в зону СВО?

– В нижнетагильском военкомате заключил контракт через добровольческое формирование, а именно 442-й госпиталь, который находится в Санкт- Петербурге, и через три дня уже был в Северной столице. Там в госпитале прошел краткий курс военно-полевой хирургии, по сути, вспомнил, чему учили в институте, но и что-то новое узнал. Жили в воинской казарме на краю города, курс был рассчитан на две недели. 19 июня приехал в зону СВО – в военно-полевой госпиталь в Луганской Народной Республике.

– Расскажите о госпитале.

– Лечились там исключительно военнослужащие. От линии соприкосновения мы находились достаточно далеко, но, тем не менее, были прилеты – били ракетами Storm Shadow, беспилотниками самолетного типа, разведывательными дронами, ДРГ доставляли хлопот. Работали наши ПВО. Так что бывало громко.

Госпиталь достаточно большой, хорошо оснащен, много специалистов со всей страны – с Кавказа, из Тувы, Питера.

Работал сердечно-сосудистым хирургом. Основная специализация – сердце, но чаще приходилось заниматься сосудами. Ну и, конечно, травмами – в большей степени осколочными ранениями. Пришлось и травматологам помогать, и самому травматологом поработать, выполнять сосудистые операции.

Оснащение госпиталя в основном осуществляется за счет благотворительных фондов, гуманитарных отправлений. Врачи сами «заказывают» необходимое: звонят домой, связываются с организациями, которые могут доставить необходимые материалы и оборудование. Кому-то доставили аппарат УЗИ, кому-то – многофункциональные столы, оборудование для стерилизации, инструменты и т.д.

Помню, как-то пришла огромная фура из Нижнего Тагила. Среди множества необходимых для наших ребят вещей там были посылки с медицинскими халатами, бельем для операционных столов – так называемыми расходниками, которые всегда быстро заканчиваются.

Вообще, при мне «гуманитарка» из Тагила прибывала часто.

– Что приходилось выполнять вам и вашим коллегам, чего раньше никогда не делали?

– Я работаю кардиохирургом и держал в руках только сердце. А тут пришлось практически все выполнять. Был недостаток во врачах, поэтому в операционную, перевязочную ходили и терапевты, и психиатры, и другие специалисты – помогали, ассистировали, когда не хватало рук. Терапевты научились швы накладывать, перевязки делать, осколки доставать, в общем, брались за все. Пулевых ранений мало, в основном – осколочные от мин, дронов.

С наступлением холодов увеличивается количество заболевших пневмонией, случаев обморожения. Бывают и травмы: один боец ремонтировал танк, и упавшая крышка люка переломала ему пальцы. Другой прыгнул неудачно в окоп. Случаи разные, но, в основном, повторюсь – осколочные ранения.

Жили мы в общежитии недалеко от госпиталя: пятеро в небольшой комнате, всего на этаже – порядка 40-50 мужчин-медиков, на всех одна ванная, одна стиральная машина. Достаточно спартанские условия.

– Я бы сказала, суровые...

– Нет. Суровые – это для пацанов в окопах. А я быстро привык – всю студенческую жизнь в общаге прожил.

– Среди коллег появились друзья?

– Конечно. Мы держались нашей многонациональной группой, приехавшей из Питера: один врач местный, второй – крымчанин, третий – из Тувы, четвертый – из Уфы, пятый – дагестанец и я – тагильчанин.

С нами работала врач-дерматолог, женщина приехала на СВО из Европы. Она русская, но уже несколько лет живет во Франции, имеет двойное гражданство. Так вот, говорила: «Я себе бы не простила, если бы сюда не приехала». Заключила контракт на год и оказалась в нашем госпитале. Спросил, как родственники отпустили – муж -иностранец, двое детей? Оказывается, они долго не знали, что медик – в зоне СВО, думали, что просто поехала на родину – в Россию работать в обыкновенном военном госпитале. Детям позднее рассказала, а муж до сих пор не знает.

– Сейчас военврач Андрей Шерстобитов, участник СВО, ветеран боевых действий, дома. Что дальше?

– Продолжу заниматься своей повседневной работой. Мой контракт приостановлен.

– А тянет обратно?

– Все люди, которые там работали, или думают о возвращении, или продляют контракт, таких процентов 80.

– Вы стали жестче?

– У меня глаза открылись на многое. Изменилось восприятие СВО, да и самого мира.

Елена Радченко.

Источник:

Шерстобитов А. На многое открылись глаза : [о работе в полевом госпитале в Луганской области рассказал кардиохирург, депутат Нижнетагильской думы Андрей Шерстобитов] // Тагильский рабочий. – 2025. – 16 января (№ 4). – С. 17 : фот.