Прыгунов Л. Бежать, бежать! 16+

Журнальный гид

Лев Прыгунов – известный советский и российский актёр, а также талантливейший поэт и художник. В его фильмографии более 100 ролей. Каждый его образ неповторим и запоминающийся. Профессионально пишет картины с 1972 года. Персональные выставки, начиная с 1983 года, проходили в Москве, Санкт-Петербурге, Лондоне. C 7 по 19 апреля 2009 года в Государственном центральном музее современной истории России проходила выставка живописи «Энергетический реализм», приуроченная к 70-летию Льва Прыгунова. Опубликовал повесть «Лубянская справка», рассказ «Тёща», книгу «Сергей Иванович Чудаков». 

Прыгунов Л. Бежать, бежать! : Роман – дневник / Л. Прыгунов // Звезда. – 2011. - № 11. – С. 6 – 84.

Время перемен – это еще и время откровений. Лев Прыгунов многие годы вел дневник, в котором, не стесняясь, выражал свое истинное отрицательное отношение к советскому строю. Благодаря своей известности он часто посещал  республики СССР, снимаясь в фильмах  и выезжал за рубеж. Конечно, имел возможность сравнивать уровень жизни здесь и там. Но только в 2000 годы Лев Прыгунов решился опубликовать свой дневник, полный рассуждений и критики.

 Предлагаем вашему вниманию отрывок из романа: 

(Ночь.) Наши большевики совершили одно из самых губительных преступлений по отношению к собственному народу: они лишили всех нормальных людей свободного труда, инициативы и самых насущных реальных вещей — ​денег, собственности и возможности обогащаться, то есть того обеспечения, которое хоть как-то могло бы сдерживать гангстеров как со стороны государства, так и со стороны тривиального преступного мира. Уважение к собственности у немцев всегда было и до сих пор остается неколебимым, поэтому, несмотря на весь гэдээровский маразм, уровень жизни в ГДР намного выше, чем у всех соц. стран. Любое обогащение превратилось у нас в преступление. И ведь никого не интересует, приносит ли богатый человек кому-нибудь какую-либо пользу, — ​в любом случае это будет называться «подрывом государственной финансовой мощи». Сов. люди давно смирились со своей нищетой и только воруют по мелочам, а воруют все без исключения, а уж блюстители-то закона — ​намного больше! Отсюда — ​трусливое обмельчание личности и, самое страшное, — ​ЛОЖЬ! Везде царит ЛОЖЬ, узаконенная «Партией и правительством»! Ложь, на которую клюют миллионы людей в основном из нищих и неразвитых стран! Ложь, на которой взращены за наши деньги паразиты-коммунисты Европы и террористы Азии, Африки и Южной Америки! В Англии устраиваются многотысячные антиамериканские демонстрации, хотя куда страшнее и опасней так наз. красный пояс Парижа с его коммунистическими префектами. Молодежь стремится переделать Мир и с восторгом и надеждой смотрит на Восток, где все еще творятся самые страшные преступления за всю историю человечества! Молодежь молится на своих «богов» — ​Че, Хо, Мао, Троцкого, и никому в голову не приходит, в какую бездну вовлек бы народы тот же Че, если бы взял власть в свои руки. За примером идти недалеко: та же Куба, Ленин, Троцкий, Сталин, Мао — ​все они возвели свои чудовищные пирамиды на крови и трупах сотен миллионов жертв! 

12. VI. 71 г. (Братислава). 9. VI. Первый день в Чехословакии на «Фести­вале трудящихся». Вглядываюсь в лица; первая, самая первая мысль: да как же они могут? Прекрасно встретили, улыбаются, смеются… Правда, несколько приниженно; бегают с чемоданами (нашими) чуть поспешнее, чем можно. Дальше — ​мрачная погода и довольно мрачное настроение. Случай с парнишкой, который, услышав наш разговор на английском языке, радостно бросился к нам и… Его глаза, когда он узнал, что я русский. Неверие, страх, неожиданность, разочарование и… смущение. В основном от того, что принял меня за «другого» иностранца. И наконец, с честью вышел из этого положения — ​после небольшой паузы; внимательно меня разглядев, снисходительно, с искренним сожалением похлопал меня по плечу и пошел восвояси.

21. VI. 71 г. Хомутов (цирк продолжается). Одна из основных ошибок Запада состоит в том, что там никто или по­чти никто никак не может понять, что сов. лидерам в высшей степени наплевать на какой бы то ни было world’s opinion, поскольку для них этого понятия просто не существует, хотя при всех своих акциях они опираются именно на это понятие, чем вводят весь мир в заблуждение. Для «западных», наоборот, мировое мнение настолько вошло в их плоть и кровь, что «они» уже просто не могут вообразить, что кто-либо может нарушить эту аксиому. Обычная, примитивная ошибка — ​«судить со своей колокольни». Наши же, наоборот, при всей грубости и наглости пропаганды всегда осознают выгоды западной зависимости от общественного мнения и этим цинично пользуются по принципу: главное — ​наврать сегодня, а если концы с концами не сходятся, наврем завтра. И так до бесконечности. (Пример — ​съемки чешского фильма под Прагой с немецкой техникой.) 

25. VI (Острава-Корвина). Заболел! Температура, горло, а отлежаться просто невозможно — ​каждый день приходится устраивать спектакли перед начальством новых и новых городов, и каждый город дополняет мою анекдотическую поездку новыми штрихами. В Пльзене — ​жирное чудовище с полузакрытыми глазами — ​МЭР, неизвестно кем бывший до 1968 года, и наш консул по фамилии Яншин. Говорить было не о чем, я только с важным видом поддакивал, хотя мэр вызывал у меня раздражение уже тем, что нас с переводчицей поселил не в «гостевом дворце» или в «охотничьем замке», к которым я за пять дней привык, а всего лишь в апартаментах лучшего отеля города! (Во всех документах вместо меня заявлен Великий Советский режиссер Сергей Федорович Бондарчук с Ириной Скобцевой! — ​но они по каким-то причинам полететь в Прагу не смогли, а мной их заменили благодаря Юрию Николаевичу Озерову всего за день до открытия фестиваля.) И, пожалуй, в г. Усти произошла самая дурацкая «встреча» —​феноменальная по количеству, слишком представительная по качеству; и в результате — ​необыкновенно смешной и нелепый эскорт встречающих нас с переводчицей (да еще с нашим опозданием на целый час!), с девочками, цветами, духовым военным оркестром и — ​самое трагикомичное — ​С ИХ ЛИЦАМИ! Когда вся эта толпа увидела перед собой вылезающего из черной «Татры» меня — ​одного меня! — ​длинноволосого, в черном кожаном пиджаке и в черных очках! Да еще выглядевшего на 25 лет! Точно такого, какие в 1968 году поджигали советские танки и закидывали камнями «ненавистных оккупантов», перед которыми они сейчас стоят на задних лапках! А всё просто: сразу после Праги у меня начинаются съемки в ГДР, где я играю роль наполеоновского сержанта, и по контракту к этому времени я должен отрастить волосы до плеч. А на их ЛИЦАХnбыло написано сразу всё и в то же самое время то, что никто из них не имеет права что-либо изменить, что всё идет по строгому ритуалу! И я шел уверенно по ресторану (а за мной человек двадцать «новых» почтенных отцов города) и не мог удержаться от смеха, — ​так вам и надо, несчастные! 

26. VI. 71 г. Да, забавная новость! Через день после нашего визита в Пльзень скончался его Мэр! Тот самый, который «так плохо» нас принимал и о котором консул Яншин отзывался как о «самом верном»! Уж не войдет ли у них — ​«самых верных» — ​после моего визита это в привычку?! А я настолько обнаглел, что на первых же встречах в новых городах шутил, приводя в восторг мою переводчицу: «В Пльзене мэр поселил нас в простой гостинице, и вот пожалуйста: на следующий день скончался!»

После ежедневных застолий забыл, где произошла отвратительная история. Пьяный Миша — ​майор КГБист — ​обнял на банкете переводчицу Любу, и она потеряла сознание от ненависти и отвращения. Я чудом успел ее подхватить. Когда она пришла в себя, у нее была истерика. Пришлось обратиться к врачу (слава богу, на подобных мероприятиях они бывают всегда). И еще: на каждом «приеме», которые так нравятся новым руководителям, всегда находятся два-три человека, которые «стучат» на своих коллег, принимая меня за Большого Босса из КГБ и даже всовывают мне записочки с фамилиями «врагов». На что я, на 100 % ставший новым Хлестаковым, спокойно отвечаю: «Не волнуйтесь, мы ВСЁ знаем». И всегда многозначительно добавляю, глядя им в глаза: «И не только о товарищах, упомянутых вами», — ​чем невероятно развлекаю переводчицу Любу, а у чиновников вызываю оторопь.