Громов А. Любовь 16+

Журнальный гид

Громов Александр Витальевич родился 26 января 1967 г. в г. Подольске Московской области. В 1968 г. семья переехала в г. Самару (тогда – Куйбышев), где и живет по настоящее время. Воинскую службу проходил в Афганистане. Награжден медалью «За боевые заслуги». В 1993 г. окончил Литературный институт им. Горького. С 1994 г. член Союза писателей России.

Громов А. Любовь: Повесть / А. Громов // Наш современник. – 2021. - № 11/12.

Светлая, легко читающаяся повесть из тех, что редко встречаются в 21 веке  и освещают жизнь  благими и радостными чувствами. Повесть про любовь, но читать ее можно и нужно и взрослым, и старшим школьникам. Школьница Люба, живущая с мамой в небольшом селе, влюбляется в нового учителя истории. Светлое и томное по очереди сменяется в ее душе  смятением и страхом. Вариантов развития событий может быть много, но судьба девочки находится в надежных руках мамы. Учитель уезжает. Но жизнь продолжается, и Любу ожидает еще много интересного.

Предлагаем вашему вниманию отрывок из повести: 

У Ольги Сорокиной оказалось старое мамино платье, которое той давно мало, а дочке — велико, Люба же статью опережала сверстниц, и платье, хоть немного и старомодное, но светлое и простенькое, оказалось впору, не­уловимо подчёркивало Любину фигуру, и мама одноклассницы всплеснула руками: "Надо же..." Люба сама удивилась, увидев себя в зеркале, и тут же подумала: "Такой он меня не видел". И испугалась того, о чём подумала.

Туфли дала Наташа Фёдорова. Любина маленькая стопа как раз влезла в туфли, которые та мотала всё лето, и к школе ей купили новые, а те, хоть и слегка потрескавшиеся, подмазали вазелином и обычной розовой акварель­ной краской, и они стали выглядеть вполне по-городскому.

Поход Любы на новогоднюю вечеринку превратился чуть ли не в захва­тывающую военную операцию: всё относящееся к делу передавалось по сек­рету, о котором, разумеется, знали все; обсуждение, где пройдёт переодева­ние Любы, походило на заседание генерального штаба перед решающей бит­вой, в итоге туфли и платье отнесли к Вале Моховой, которая жила ближе всех к школе.

— Не пущу, — сказала Катерина и встала в дверях, когда Люба, про­ведя весь день в нервном нетерпении, стала торопливо собираться на потем­невшую улицу.

И тут на неё нашло. В её сознании ясно прозвучало: она должна быть на школьном вечере — и эта навязавшаяся мысль, вклинившись, застряла и вдруг заполнила всё существо, заслонив то, чем жила Люба раньше. И ког­да эта мысль полностью овладела Любой и стала казаться единственно пра­вильной и справедливой, Люба почувствовала неодолимую силу, которая во­шла в неё, и она теперь может постоять за свою правду. Она вытянула руки, словно хотела пройти сквозь мать, раздвинуть возникшее препятствие. Кате­рина тоже вскинула руки, они сцепились и так напряжённо стояли, стараясь выдавить друг друга. Катерина удивилась силе дочери. Та сама не ожидала подобного, мелькнул испуг от того, что эта силища может ещё наворотить дальше, и, почувствовав этот испуг, словно проблеск откуда изнутри, из за­слонённого страшной силой существа, Люба, наверное, сдалась бы, но тут из пристроя донёсся глухой, но явственный хохот.Эго было так неожиданно и ужасно, что обе сразу посмотрели на стену, из-за которой раздавался дикий хохот, и опустили руки. В следующую секунду Люба прошмыгнула мимо ма­тери, юркнула ногами в валенки, руками в куртку, а шапку уже натяну­ла на улице и бегом понеслась прочь от дома.

На улице, несмотря на приближающийся Новый год,. было уныло. Сне­га из-за частых оттепелей почти не было. Имевший на всё своё мнение Данилыч объяснял природную аномалию Чернобылем: "Теперь конец. И уро­жая не будет, — стращал он. — Какой туг урожай! Снега-то нету, а потом ещё жарища летом шибанёт. Всё, конец: покачнули землю".

Снег, унылый и чахлый, лежал вдаль дороги бесполезной и неприятной вещью. Дул ветер, такой же бесхозный и противный Валенки скоро промок­ли, а лицо будто покрылось трещинками, но Люба не обращала на это вни­мания: она торопилась в дом, где её ждали одноклассницы. а там скорее пре­одолеть неизвестность, которой манил и одновременно пугал школьный вечер. Но вместо радости была скачка, как на сорвавшихся обезумевших лошадях.

Её уже ждали. Явление Староверки на дискотеку и впрямь становилось чуть ли не главным событием, и многим хотелось быть к нему причастным. Люба неожиданно для себя оказалась в центре внимания, ей казалось, что все заботятся о ней и любят. В какой-то момент ей захотелось воскликнуть: "О, как я счастлива!" — закружиться и броситься целовать всех без разбо­ру. Люба сейчас любила всех. Она почувствовала себя Золушкой, с которой происходит невероятное преображение и скоро случнтся нечто поистине чу­десное, чего она сама вообразить не в состоянии. А  потому и не надо задумы­ваться, надо жить этими счастливыми минутами, когда всё вокруг сказочно преобразилось: одноклассницы — прекрасные подруги, школа, украшенная шарами и гирляндами, — настоящий дворец, а спортивный зал, посередине которого стояла высокая, под потолок, ёлка,  а на самом потолке кружились голубенькие звездочки, и есть то место, где произойдет сказка.