Зубарева В. Жил отважный капитан 18+

Журнальный гид

Зубарева Вера Кимовна — поэт, прозаик, литературовед. Родилась в Одессе. Автор более двадцати книг, включая монографии, поэзию и прозу. Пишет на русском и английском. Лауреат Международной премии им. Беллы Ахмадулиной. Публиковалась в журналах «Арион», «Вопросы литературы», «Знамя», «Дружба народов», «Нева» и др. В журналах выходили ее статьи, поэтический «Трактат об Обезьяне» (с предисловием И. Б. Роднянской — «Новый мир», 2013, № 10) и «Трактат об ангелах» («Новый мир», 2016, № 4). Живет в Филадельфии.

Зубарева В. Жил отважный капитан : роман / Зубарева В // Нева . – 2020 . – № 3 . – С.8 – 79.

Лето в Одессе, молодость, мечты о любви, семье и детях. Виктор после рейса прибыл в свой дом, мечтая об отдыхе, но на пороге встретил свою тетку Марью Юрьевну, приехавшую в гости. С этого радостного события и потянулась череда счастливых и не очень мгновений, приведших к свадьбе Виктора с любимой девушкой. Но семейная жизнь не оправдала ожиданий, чему немало способствовал обманный способ, позволивший добиться заключения брака.

В журнале опубликована третья часть романа, полностью он будет в скором времени издан.

Предлагаем вашему вниманию отрывок из романа «Жил отважный капитан»:

Вечером вся женина семья явилась к обеду.
– Марья Юрьевна! – Женя сердечно обняла двоюродную тётку. – Как там Женя, Эрик?
– Хорошо, всё нормально, устроены прекрасно. Они ведь два ведущих врача у нас в Каларашской больнице. Ни в чём не знают отказа, все к ним ходят, и вот продуктами балуют.
– Ну да, ну да, – одобрительно закивал Виктор, муж Жени, накладывая копчёную колбасу в тарелку.
– А Ким у нас настоящим капитаном стал… Я имею в виду, ему в мае, тридцать первого, присвоено звание Капитана Дальнего Плавания, – с гордостью сообщила Женя.
– Да неужто? Ким, а что ж ты мне сразу не сказал! Вот так новость! Значит, ты у нас сейчас самый настоящий капитан? Дай-ка я тебя расцелую. Твоя мать была бы счастлива. Да она никогда и не сомневалась, что Кимчик её в гору пойдёт.
– Не в гору, а на гребень волны, – смущённо улыбаясь, отшутился Ким.
– Тридцать первого мая, говоришь? Так это ж совсем недавно! Ну, за это нужно выпить. Наливайте бокалы за нашего фамильного новоявленного капитана!
Все радостно разлили вино по бокалам, опустошив бутылку, и звонко чокнулись.
– Ну, чего ж тебе ещё пожелать? – сказала тётка. – Выше уже, вроде, и звания нет… Ну значит, береги себя и будь достоин своего звания! Нелегко оно тебе досталось, но впереди – жизнь, тоже не простое дело. Как там у вас, моряков, говорится? Жизнь прожить – не океан перекатить! – Довольная импровизированным каламбуром, она с наслаждением осушила бокал.
– А надолго ли сюда, к нам, Марья Юрьевна? – осведомился Виктор, закусывая.
– Если Ким не выгонит, то пару недель побуду, кости свои на вашем одесском песочке погрею.
– Ну, вот, с чего это я вас выгонять стану? Живите себе на здоровье. А хотите – на дачу перебирайтесь.
– Ну, спасибо, добрая душа! – она сердечно поцеловала его в лоб. – Ой, Феня, Фенечка, такого красавца вырастила… А что, от Тани давно ли слыхал?
– Да как развелись они, не слыхал больше, – ответила за него Женя. – Только алименты отсылает, а на письма она и не отвечает. Даже о Сашеньке ничего не знает.
Ким помрачнел.
– Ну, будет. Давайте выпьем за гостью. За вас, Марья Юрьевна, – сказал он, открывая новую бутылку.
Насытившись закусками, все немного размякли, подобрели.
– Вот что я тебе скажу, племянник, – вдруг решительно сказала тётка. – Жениться тебе пора. Мужику одному жить негоже, и мать твоя этого бы не одобрила.
– Об этом он и слышать не хочет, – горестно покачала головой Женя. – Уж сколько невест ему приводила – даже смотреть не желает.
– Это что ж так? – вскинула брови тётка Марья. – Болен, что ли?
– Да здоров, здоров, – пробормотал Ким.
– Ну, а здоров, так и заводи здоровую семью, – отрезала Марья.
– Никто мне не по душе, а так – уже было один раз. Больше безотцовщину не хочу разводить.
– Не по душе, говоришь? А ты душу-то открой сперва, а потом уже выводы делать будешь, – отпарировала тётка.
– Да кому открыть-то? Некому…
– Ну да, некому! – возмутилась Женя. – Я тебе и Людмилу приводила, и Регину…
– Не нужны мне твои Людмилы да Регины, не мои. Точка.
– Ну, а с моей невестой хочешь познакомиться? – вкрадчиво спросила тётка.
– Откуда я знаю, – буркнул Ким. Не хотелось ему гостью обижать.
– А ты её видел.
– Когда?
– А тогда, много лет назад, помнишь, я с ней приезжала? Она тогда после десятого класса в институт поступала. Неличкой зовут.
– Это черноволосенькая, что ли?
– Ну, она! Знала, что приметил! Сразу ещё тогда поняла, что она в его вкусе, – сказала она с довольным видом Жене с Виктором.
– Да сколько же лет прошло с тех пор? – спросил Ким удивлённо.
– Прошло. Она уже институт закончила. Такая красавица – глаз не оторвать! К ней один оператор сватался, да Надежда Константиновна, мать её, не хочет дочь киношнику отдавать… Ну, как?
То ли упоминание о сватовстве киношника, то ли его собственные воспоминания так подействовали, только Ким вдруг неожиданно сказал в запале:
– На этой – женился бы. Знакомьте, тётя!
Все рассмеялись.
– Ну, вот и сговорились, – удовлетворённо сказала Марья Юрьевна. – А теперь спать пора, утро вечера мудренее…
– Так куда ж спать? – заволновался он. – Ехать надо. К ней ехать, знакомиться.
– Ну, езжай. Завтра с утра и отправляйся, а я тут пока побуду, дом в порядок приведу. Женя с Эриком тебя ждут, я им сказала, что ты приедешь. Надежду Константиновну мы тоже предупредили, она ждёт.
– А её?
– А зачем её? Её мы неожиданностью сразим. Появишься ненароком, иначе всё испортишь. Сказала ведь я тебе – засватана она за другим. Узнает, что мать её знакомить хочет, ни за что не выйдет знакомиться. Понял?
– Понял… Ну и стратег вы, тётя! Вам бы китов отлавливать – весь план бы за неделю выполнили!

* * * *

На следующее утро он сидел в купе поезда, двигающегося по направлению в Калараш.
День стоял на редкость солнечный – ни единого облачка, словно ветер сдул всю облачную пудру, а после – отполировал синеву до глянца.
«Раз-два-три, раз-два-три», – бодро выстукивают колёса. Дорога, дорога, куда же ты на сей раз приведёшь его? Это только в сказке известно, что в конце каждой из дорог поджидает доброго молодца, а в жизни…
Он старался представить её себе, но память возвращала только то особое чувство, которое он испытал тогда в её присутствии, чувство, которое не поддавалось описанию, но которое было неизменным, когда бы он о ней ни подумал. Всё остальное – её черты, фигура, голос – оставалось в дымке.
«Ничего, скоро уже увижу её, тогда и рассмотрю», – думал он, пытаясь сосредоточиться на дороге. Но чувство – что-то между восхищением и страхом, будто он балансировал на гребне волны, – уже засело в нём как заноза, не давая возможности сфокусироваться ни на чём другом.

* * * *

– Кимчик приехал! – вскрикивает Женя, выбегая на веранду своего каларашского домика. – Мама-таки была права!
Жизнелюбие и внутренняя солнечность его троюродной сестры всегда поражали его. Глядя на неё, ни за что нельзя было подумать, что эта подвижная, радующаяся всему женщина была, по сути, инвалидом. Инвалид? О, нет! Это слово явно не для неё! Всей своей жизнью доказала она, что если дух не сломлен, то тело не может стать инвалидным.
Ещё будучи четырнадцатилетней девочкой попала она под бомбёжку, и ей оторвало левую ногу. Ампутировать пришлось по бедро. Оставшуюся культю кое-как обработали для того, чтоб протез можно было на неё надевать, хотя врачи предупредили мать, что хотя ходить девочка сможет, но рожать с одной ногой… А она вот всем им назло не только ходить, но и танцевать научилась, да ещё и как! Мужа своего будущего очаровала в танце, ему и в голову не пришло, что партнёрша его на одной ноге вальсирует. Голову потерял, первую жену бросил, и на коленях умолил её выйти за него замуж, хоть и младше её лет на пять был. Уговорил всё-таки. Поженились, она ему дочь родила, на работу устроилась, ведущим специалистом стала, а по каларашским ухабам в больницу только на каблучках и топает.
Но и это ещё не всё. Никогда не забудет Ким, как приехали они к нему летом на дачу и пошли к морю. Ему в душе было жаль Женю, что будет она сидеть на берегу и даже в воду зайти не сможет. Ну, да что поделаешь! Расположились у самой воды, чтоб ей не так жарко было. Он с Эриком пошёл воду пробовать.
– Ну, что, тёплая? – крикнула Женя.
– Люкс! – обернулся к ней Эрик.
Тогда она, как ни в чём не бывало, протез отстегнула и Эрику рукой махнула – давай, мол, я готова. Он тут же подбежал к ней, засуетился, поднял на руки и понёс в воду. А она хохочет, шалит, брызги поднимает.
«Вот это любовь», – подумал Ким тогда, наблюдая всю эту картину.

– Кимчик приехал! – кричит она в комнаты, а оттуда уже Эрик торопится. – Ну мама, ну генерал – всё рассчитала! Так и сказала, ждите Кима назавтра! Как в воду глядела…
Они идут в дом. Там гораздо прохладней – июньское солнце всё-таки берёт своё.
– Красиво у вас тут, – говорит Ким, оглядывая дом с какой-то неожиданной ностальгией. – Природа, холмы…
Он вдруг вспоминает Глухов и свой таинственный лес с озером в камышах.
– А мне вот у моря нравится! – весело восклицает Женя, понимая, что взгрустнулось ему о детстве, об ушедших родителях.
– Ну и приезжай почаще, раз нравится, – говорит он ей в тон, отгоняя меланхолию.
– Почаще не выходит – работать надо, но как-нибудь приедем, – говорит Эрик, вытаскивая тарелки из серванта.
Они ставят на стол еду, свежие фрукты, овощи, колбасы – тот же ассортимент, что тётка Марья привезла плюс ещё много чего другого. Он изрядно уже проголодался – ничего с собой в поезд не хотел брать, только чай там заказал с бисквитным печеньем.
– Ну, а когда же с невестой будешь знакомиться? – осведомился Эрик после второй рюмки.
– Погоди ты, с «невестой»! – откликнулась Женя, доставая блюдо для фруктов. – До «невесты» ещё далеко. Дай им познакомиться сперва. Я завтра с утра Надежду Константиновну в больнице разыщу, скажу, что Ким приехал, пусть подумает, как их познакомить.
– Ты лучше завтра его с собой в больницу возьми, представь их друг другу, так лучше будет, – посоветовал Эрик.
– И то правда! А ты форму захватил с собой, Кимчик?
– Да захватил, захватил, твоя мама уж так настаивала – из дому без неё не выпускала… Да только не люблю я этого, правда…
– Любишь – не любишь, это значения в данном случае не имеет, – мигнул ему заговорщицки Эрик, подливая вина. – Слушай, что женщины велят – они лучше нас, мужиков, в этих делах понимают.

* * * *

– Женя, вот это мужчина! Вот это красавец! А как ему идёт капитанская форма! – всплёскивала руками Надежда Константинова, когда женщины уединились в женином кабинете после того, как состоялось беглое знакомство с Кимом.  – Это то, что нашей Неличке нужно! Костьми лягу, но киношника этого отважу. Он как раз уехал на съёмки, так что его не будет месяца два, а за это время мы и свадьбу сыграть успеем.
– Ну, Надежда Константиновна, вы прямо как моя мамочка – всё уже распланировали!
– А как же иначе? Счастье прямо в руки идёт, а она его по глупости упустить может. Такого за секунду заберут… Ну вот что, давай-ка им встречу возле универмага подстроим. Сегодня она как раз платье хотела со мной пойти выбирать, чтоб своему киношнику ещё больше понравиться. Давай-ка к шести ты с Кимом подойди в отдел одежды.

* * * *

– Ну, что? – Ким взволновано ходил по вестибюлю больницы в ожидании новостей.
– Упала! – кратко ответила Женя. – После работы быстро перекусим и мчимся в универмаг.
– Подарки, что ли, покупать?
– Да какие подарки! Знакомиться с Нелей.
– А зачем же в универмаг?
– Да она туда с матерью придёт платье выбирать, вот мы их «случайно» и встретим. Понял?
– Как не понять… А что я-то там делать буду, в универмаге том? Я ведь в шмутках ничего не понимаю…
– Моряк ещё мне называется! Ты что, в загранку не плавал?
– Ну, плавал. Только я там на людей и на жизнь их смотрел, очерки писал в газеты…
– Знаю, братец, знаю, только женщинам очерки – как мыло в нагрузку к хорошему товару. Понял?
– Она не такая.
– Не такая. Но и такая тоже.

* * * *

Он сразу узнал её. Даже если бы она стояла без матери, даже если бы в другом городе – всё равно бы узнал. Будто была она у него в прапамяти отпечатана вместе с этим точёным белокаменным профилем и чёрной смоляной косой вокруг головы. Она стояла перед вешалкой с какими-то серыми платьями и смотрела сквозь них, в другое, непонятное никому, пространство. Она явно была не здесь, не с этими платьями, и когда взгляд её машинально скользнул по нему, она даже не удивилась, откуда в их краях появился молодой капитан. Он был вне её взгляда, а она была вне его досягаемости.
– Надежда Константиновна, какими судьбами! – с преувеличенным энтузиазмом воскликнула Женя и ринулась к женщинам через зал. Ким остался один посреди каких-то вещей и, не зная, что делать дальше, зашёл за большую вешалку с мужскими пальто, чтобы не маячить.
– Женя! Добрый вечер! А мы вот тут с Нелей платье пришли смотреть, а то её все поизносились.
Женя подошла к вешалке  внимательно оглядела товар.
– Дрэк, – кратко прокомментировала она. – Я зайду на базу, спрошу, что у них из импорта есть. Что бы ты хотела, Неличка?
– Я? – Неля задумалась на минуту.
– Ах да, я не представила вас. Это Ким, мой брат, троюродный. Приехал на пару дней погостить из Одессы. – Женя удивлённо оглянулась в поисках брата. – Да куда же он подевался?
Ким смущённо вышел из-за вешалки, поправляя китель.
– Я здесь. – Он слегка откашлялся.
– Ну, вот, познакомьтесь. Неличка, это Ким.
Хозяйка медной горы отчуждённо взглянула на него глазами цвета коричневой яшмы и сдержанно подала руку.