Сенчин Р. Обратный путь 18+

Сенчин Роман Валерьевич родился в 1971 году в городе Кызыле Тувинской АССР. Окончил Литературный институт им. М. Горького. Автор нескольких книг прозы и публицистики. Лауреат премий «Ясная Поляна», Правительства России,  «Большая книга» и др. Публикуется в «Нашем современнике» с 1998 года. Живёт в Екатеринбурге.

Сенчин Р. Обратный путь : Повесть / Р. Сенчин // Наш Современник . – 2020 . - № 6 . – С. 6 – 41.

Небольшая зарисовка быта времен перестройки  90-х годов. Изящно и информативно, - как и всегда у Сенчина. Группа демобилизовавшихся, отслуживших на границе, солдат едет в плацкартном  вагоне домой в Санкт – Петербург. Воспоминания о прошлом перемежаются с надеждами на будущее. Они еще не знают, насколько изменилась окружающая жизнь, в которой им уже нет места.

Предлагаем вашему вниманию отрывок из повести «Обратный путь»:

И вслед за джинсами, которые и поносить по-настоящему не успел, вспоминается хозяин квартиры, у которого снимал комнату. Старикан с от­чеством, ставшим именем, — как из анекдотов — Степаныч. Степанычу он оставил на хранение сумку с ботинками, джинсами, пальто.

Жив он ещё? Не пропил шмотки? Бухнуть-то он был любитель... Завт­ра надо заехать. Забрать... После того как получит паспорт...

Двадцать минут растягиваются безмерно... Поезд движется со скоростью человека, часто вообще замирает, содрогается, потом толчками, будто из по­следних сил, трогается дальше.

Парни беспрерывно смотрят в окно. Называют места, мимо которых проезжают:

—   Пискарёвка... Богословское кладбище... Цоя здесь похоронили... Кушелёвка... Кантемировка...

—   Вот, чуваки, — говорит Даня. — Возвращаемся, а Цоя нет, Майка нет, "Аквариума" нет.

—   И Ленинграда нет, — подхватывает Гурыч, — Санкт-Петербург. И что нас ждёт вообще...

Балтон хлопает его по спине:

—   Не ссы — прорвёмся! — Но настоящей уверенности в его голосе не слышно.

Не стали ломиться первыми — дождались, пока выйдут другие пасса­жиры, тогда уж чинно, слегка вразвалку, двинулись из вагона. Вещей поч­ти нет — у каждого обязательный дембельский "дипломат", у Балтона с Гурычем ещё и спортивные сумки... Конечно, можно было купить за копейки "заполярку" — отличный, тёплый бушлат, — другое обмундирование, но Женька не стал. И денег жалко, и не хотелось тащить в гражданскую жизнь следы службы.

Если Степаныч не сохранил его вещи или умер вообще, купит самое де­шёвое на рынке. А шинель побудет вместо пальто — у нефоров это модно.

На перроне сразу столкнулись с сопровождающим. Как мгновенно исчез сразу после Сортавалы, так же неожиданно возник.

—   Все здесь? — пробежал взглядом по головам, открыл первый военник: — Гурьянов.

—   Я.

Сопровождающий протянул военник ему:

—   Держи. Спасибо за службу... Колосов.

Мгновение Женька решал, как отозваться, но ничего не придумал, кро­ме этого привычного "я". 

—   Держи. — В военник был вложен маршрутный лист. — Ты на ро­дину?

—   Посмотрим.

—   Учти — через неделю обязан встать на воинский учёт. Иначе — вплоть до уголовной ответственности.

—   Угу...

—   Так, — сопровождающий не стал лезть в бутылку, хотя от "угу" по­кривился. — Так, Потапов.

—   Здесь.

Женька отошёл на пару шагов, закурил. Сигарет оставалось полторы пачки... За неделю до дембеля автолавка неожиданно привезла к ним на за­ставу не старую пересушенную "Астру" и не дорогущие, по десять в пачке, индийские, а нормальный "Бонд". Женька купил блок, и вот растянул. По­завчера, перед отъездом с заставы, набил ими, а не пайковым "Памиром", традиционную дембельскую колодку — в деревянную плашку с отверстиями для пятидесяти патронов вставил сигареты и угостил остающихся. Пацанов было четырнадцать человек, кому-то досталось по три сиги. В тот момент он не жалел, а теперь надо думать, где купить курева — с ним, говорят, и здесь дефицит...

—   Счастливо, товарищи солдаты! — громко говорит сопровождающий и почти бегом направляется к вокзалу. Вряд ли куда торопится, наверняка хочет скорее отделаться от них.

Женька, Гурыч, Балтон, Потаи, Даня, Вака стоят кружком на уже опу­стевшем перроне. Сейчас попрощаются и больше, скорее всего, никогда не. увидятся. Дембельский поезд, благодаря которому оказались вместе, прибыл на конечную.

—   Ну, давайте!

—   Счастливо!

—   Мочите, чуваки!                       '

Короткие объятия и отпихивания — будто отправляют друг друга в да­лёкий путь... И уже оказавшись один, шагая со своим "дипломатом" по пло­щади Ленина, Женька удивился — почему никого из них не встречали? Ведь есть же родители, братья-сёстры, может, у кого девушки... Или не принято сообщать о номере поезда, вагона, чтоб не показывать чувакам радостные слёзы матерей, чтоб не слышали: "Сыночка мой родной!.."

Заметил слева, через дорогу, светящееся голубым слово "Гастроном". Решил зайти. И так поглазеть, и, может, чего купить. С пустыми руками на ночлег являться некультурно...

Гастроном был просторный, потолки высокие, стены облицованы старой, надёжной плиткой. Простор усиливала пустота. Ни людей, ни продуктов. На полках стояли пирамидками упаковки детского питания с румяным мла­денцем, в витринах-холодильниках под стеклом выложены ромбики из киль­ки в томате и салата из морской капусты. На одном поддоне зеленело что- то вроде той же морской капусты или папоротника...

Возле весов, облокотившись на прилавок, дремала продавщица — стук подбитых Женькиных ботинок её не потревожил. Скорее всего, уверена, что он ничего не попросит... Почти напротив прилавка была огороженная фане­рой и оргстеклом касса. Кассирша тоже дремала.

Женька растерянно постоял, поозирался и тут заметил столб из несколь­ких пластиковых ящиков. А в них — пепси-кола! Почему-то не там, по ту сторону прилавка, не на полках, а здесь, рядом с кассой.

Он сделал шаг к ящикам, и кассирша сразу очнулась. Подобралась, ус­тавилась на Женьку.

—   Можно три бутылки? — сказал он, вытягивая из брюк пачку денег.

—  А тара есть на обмен? — Голос у кассирши был раздражённый, точ­но посылающий подальше.

—   В каком смысле — тара?

Она присмотрелась, видимо, осознала, что перед ней пришелец из дру­гого мира, и объяснила почти но-доброму:

—  Для того чтобы купить полную, нужно принести пустую бутылку. Требование завода... Стоимость стекла вычитается...

После гастронома и вокзал, и площадь с фигурой Ленина на башне бро­невика, и дома вокруг показались Женьке не такими уж весёлыми и живыми. Не как два года назад. Чем-то таким из времён гражданской войны веяло.

Да, хотел увидеть праздник и салют в свою честь — вот он я, я вернул­ся, встречайте и радуйтесь! — а обнаружил зимний будний вечер пережива­ющего не лучший свой период города.

Конечно, почти ежедневно Женька смотрел программу "Время": это бы­ла обязанность свободных от службы — политически развиваться; разворачи­вал приходящие на заставу газеты, чувствовал неладное в письмах от родите­лей. Но чтобы так... пустой магазин... "Пепси" в обмен на пустую бутылку... горящие через один фонари, холмы неубранного снега...

План действий на остаток сегодняшнего дня у Женьки был простой: до­браться до своего армейского друга Лёхи Нехорошева и у него переночевать. Лёха был не просто товарищем или сослуживцем, с которым общаешься по обязанности или от скудости людей вокруг, а именно другом.