Гатина А. Саван. Второе дыхание 16+
Журнальный гид
Алина Гатина родилась в Чимкенте в 1984 году. Окончила Казахский национальный университет им. Аль-Фараби и Литинститут им. А.М.Горького (2018; семинар Олега Павлова). Лауреат литературной премии «Алтын Тобылгы» (Фонд Первого Президента РК) за повесть «Саван. Второе дыхание».
Гатина А. Саван. Второе дыхание: Роман / Алина Гатина // Дружба народов. - № 2. – С. 8 – 91.
В прозе Алины Гатинной всегда преобладают вечные и большие темы – смерть, любовь, человечность. Судьба ведет каждого героя по замкнутому кругу, заставляя смириться с предопределением и неизбежностью. Писательница беспристрастна к героям, для нее нет плохих или хороших. Мальчик Роллан сталкивается со смертью,- умирает его отец, перед этим исчезает любимый пес, и заканчивает жизнь самоубийством друг. Но роман не наполнен мрачными мыслями. Мальчик взрослеет душой, проходя все испытания, предложенные судьбой.
Предлагаем вашему вниманию отрывок из романа «Саван. Второе дыхание»:
Мальчик не видит, кто первым бросает землю. Он стоит во второй шеренге, и темные спины загораживают ему свет. Большие смуглые руки держат его за плечи и не пускают вперед. Он знает, что, если и подойдет близко к могиле, ни за что не станет смотреть вниз. И про себя молится так, чтобы большие руки держали его сильней.
Это он представляет завтрашний день. А сейчас ночь, и комната, где на четырех сдвинутых стульях лежит отец.
Всю ночь, пока отец лежит в комнате, он сидит рядом с ним.
В круге занавешенных зеркал и помутневшего хрусталя, запертого в серванте, он пристально вглядывается в его лицо — белое и вытянутое, ставшее как будто длиннее после смерти.
Подбородок подвязан марлей, так что мертвый отец похож на человека из детских книг, у которого разболелся зуб.
С того момента, как отца занесли в дом, он ни разу не заплакал, а только ходил и повторял про себя одну фразу, будто пытаясь свыкнуться с ней и все никак не решаясь в нее поверить: «Папа умер».
— Умер, — говорит он почти про себя, едва заметно шевеля губами. И, глядя на тени в складках савана, настойчиво повторяет: – Надо привыкать. Надо привыкать. Надо заставить себя смотреть на его лицо и больше уже не спать. Это не может быть конец света. Это не может быть, чтоб мне всегда было плохо, как сейчас. Он сам говорил: есть ночи как ночи, а есть рубежи.
И в первую такую ночь мальчик думает о смерти и о жизни так, как если бы стоял между ними и свет от одной видел в тени другой.
И только теперь, рядом с мертвым телом, чувствует, как хочется ему быть живым. И даже стукнуться о пианино у стенки или ладонью накрыть свечу. И не сознанием только, а телом, уколотым болью, ощутить свою живость.
И еще — что отцы загадочней матерей, потому что многие из них не умеют ни пользоваться силой, ни признаваться в слабости.
И что поэтому так сложно в мире мужчин и так невыносимо душно в мире женщин.
Еще до темноты, прячась за шторкой, отделяющей кухню от коридора, ловил голоса:
— Да есть ли разница, когда умирать?
— Кто умер, тому нет. А кому хоронить — большая. Зимой тяжело копать. А летом жарко готовить.
— И тело портится.
— Не сиди с ним, — мать тронула его за плечо.
Она выглядела сейчас как всякая женщина, которая легла, переделав кучу дел, и, засыпая, думала об этих делах. И утром вставала уставшая, разбитая, заранее ненавидя наступивший день и то, чем ей предстояло заниматься.
Ее заспанное лицо не выражало ни боли, ни безутешности. Оно было до того обыденно, и так по-обыденному прозвучал ее недовольный голос, что мальчик удивленно взглянул на нее: понимает ли она, что завтра хоронят отца, что, мертвый, сейчас он лежит перед ними, и что это не просто ночь, и не просто так он сидит рядом с ним.
И тут мать назвала его Роликом, чего уж, конечно, никогда не делала.
Так звал его только он, а она, как по документу, звала Ролланом, негромко, но настойчиво повторяя: «Роллан, Роллан».
Он был уверен: она не любит его так, как любил отец, потому и придумала звать его этим странным чужим именем.
— Ну и чего тебе не нравится? Имя с прицелом на будущее. А что такое Ролик? Ролик-алкоголик.
Выходя из комнаты, она обернулась, закрыла лицо руками и потерла глаза:
— Ложись. Завтра много дел.
— А он как?
Мальчик не взглянул на отца, но кивнул в его сторону:
— Кто-то должен сидеть.
Он хотел сказать «с ним», но, помедлив, произнес «здесь».
— С ним не обязательно.