Зубарева В. Школьный двор 16+

Журнальный гид

Вера Кимовна Зубарева автор литературоведческих монографий, книг стихов и прозы. Первая книга стихов вышла с предисловием Беллы Ахмадулиной. Публикации в журналах «Арион», «Вопросы литературы», «Дети Ра», «Дружба народов», «Зарубежные записки», «Знамя», «Интерпоэзия», «Нева», «Новый мир», «Новый журнал» и др. Главный редактор журнала «Гостиная», президент Объединения русских литераторов Америки (ОРЛИТА). Лауреат Международной премии им. Беллы Ахмадулиной (2012), Муниципальной премии им. Константина Паустовского (2010) и других престижных международных литературных премий.

Зубарева В. Школьный двор: Повесть в рассказах / В. Зубарева // Нева. – 2021. - № 4. – С. 90 – 193.

Повесть наполнена светлой ностальгией и изящным юмором. Школьные годы были у нас всех, но не каждый вспоминает о них с такой любовью. Пропущенные через призму писательского таланта обычные мальчики и девочки стали яркими героическими личностями. Читается легко и жалеешь только о том, что повесть быстро заканчивается.

Предлагаем вашему вниманию отрывок из повести «Школьный двор»:

Рослая девочка с толстой косой и белым бантом, стоящая на возвышении, — это я. А та малютка, что совершенно в противоположном конце на нижней ступеньке с волосами, заплетенными в корзинку, — Ритка. Предание гласит, что пона-

чалу нас поставили рядом, но я заслоняла ее, и когда Ритка попыталась выдвинуться вперед, по наущению своей старшей сестры, я попросту отодвинула ее в сторону, чтобы не мешала. Такого безобразия ее старшая сестра вынести не могла и увела Ритку от меня подальше. Так она оказалась в противоположном конце лестницы, на которой нас расположили для снимка в первый день нашего пребывания в школе.

Тем не менее расстояние между нами постепенно сокращалось, и уже без всякого на то вмешательства со стороны. Со стороны были только препятствия. Но их мы благополучно преодолели. А что касается вмешательства свыше, то оно оказалось благотворным.

У каждой из нас была своя версия сближения. Ритка считала, что первопричиной была Оливия Хасси, сыгравшая Джульетту в нашумевшем фильме Франко Дзефирелли. Каждая школьница хотела быть на нее похожей, а Ритка на нее здорово смахивала.

Возможно, этот момент сыграл какую-то первичную роль, но его было явно недостаточно. И как факт, когда Ритка сделала себе стрижку, в корне изменив образ, это не прервало наши отношения. Даже наоборот. Длина волос оказалась обратно пропорциональной росту дружбы.

В десятом классе на Риткин день рождения я посвятила ей песню. Это были дни окончания школы, смутное время, многое было поставлено под вопрос: привязанности, дружбы, память. Сохранится ли накопленное годами или канет в Лету, как сон или беглые воспоминания?

Передо мной выпускной снимок. Кто его сделал? Явно не профессиональный фотограф. Нет той строгой композиции, что на первом фото, нет цветов и команды смотреть на снимающего. Мы просто сгрудились на тех же ступенях, будто только что вышли после последнего звонка, кто с кем был. Вот Риткин бант мелькает над моей головой — она явно стоит на ступеньку выше в самом верхнем ряду у входа в школу, и голова ее повернута в сторону женщин, входящих вовнутрь с детьми. Не стоит труда догадаться, о чем Ритка подумала в тот момент...

Рядом с Риткой — Сабоня. Он высится прямо надо мной, так что получается, будто я фотографируюсь на его фоне, хотя я и не подозревала, что он находился у меня за спиной. Его теневая позиция по отношению ко мне была лейтмотивом наших расплывчатых школьных отношений. Фотограф, наверное, поставил бы нас рядом, но правда жизни одержала верх и навсегда запечатлелась в нестройной композиции этого последнего снимка.

Но что сразу бросается в глаза даже стороннему наблюдателю, так это не кто где стоит, а то общее выражение печали, почти подавленности, которое никому не удалось бы специально срежиссировать. Оно у всех единое, красноречивее фотографических уловок и объединившее нас не внешне, а по сути. Самой печальной выглядит Ольха.

Она стоит на нижней ступеньке, на переднем плане, и скорбь на ее лице так явственна, будто она только что пережила большую утрату. А рядом с ней — неизвестно откуда взявшаяся первоклассница, тоненькая и тоже грустная. Почему она примкнула к нашей группе? Приходится ли она кому-то из наших младшей сестрой? Если да, то почему стоит рядом с Ольхой? Теперь уже не узнать, и от этого фигурка девочки обретает какой-то символический смысл. Грустный маленький школьный ангел, проекция на детство, которое всегда будет ждать нас у ворот школы...

Тогда всего этого невозможно было обозреть. Каждый смотрел вовнутрь себя, а общая картина была недоступна. Только спустя много лет, когда я вернулась к этому снимку, обнаружилась вся скрытая драма расставания и то, как глубоко мы проросли друг в друга за эти годы.

А значит — было, было! Пусть даже не так или не совсем так. У каждого свое представление об отдельном и своя память. Но в целом — было.

Ритка, помнишь?
Синий апрель,
Теплый рассвет,
Ни туч, ни ветра нигде...
Миру сегодня семнадцать лет,
Потому что семнадцать тебе.
Будет зима,
И будет метель,
Но в сердце оставят след
Эта весна, и этот апрель,
И эти семнадцать лет....
Радость и грусть
Ушедших дней
Нам разделить пришлось.
Тем дружба крепче,
Чем дороги трудней —
Так повелось.

Все именно так и развернулось в дальнейшем. А теперь еще вот эта повесть... Главная ее героиня — не ты и не я, а школа. Наша легендарная школа No 90 имени А. С. Пушкина. В престижную немецкую спецшколу отбирали тех, кто успешно прошел собеседование с учителями немецкого языка. Новичков тщательно прослушивали, анализируя произношение, другие способности, а тех, кто прошел отбор, сортировали по классам.

По какому принципу формировались классы, было не очень ясно. Но можно было совершенно точно сказать, что ни один из нашего «Б» класса не вписался бы ни в «А», ни в «В», ни в какой другой класс. Наверное, здесь сыграло роль профессиональное чутье комиссии.

Школа, напитала нас тем, чем мы живы и поныне, что несем в себе и будем нести всегда. И не только мы, но и те, что придут и пришли после нас, каждое последующее поколение. Дух школы, получившей в 2013 году диплом телепроекта «Достояние Одессы», не умер и не устарел. Он по-прежнему обитает в ее стенах.

Все, что мне хотелось — это передать этот дух, воссоздав образ наших отношений.

Это не документальное повествование. Посему не удивляйся, если далеко не все в этих историях соответствует тому, что мы помним и что было в действительности. У пера — своя правда.